Кто-то третий [сборник] - Николай Иванович Леонов

вычислил. Я решил, что его лучше убрать, а заодно этим запугивать потом остальных его помощников.

— Грановицкий знает, что вы убийца?

— Он трепло, с ним кашу не сваришь. Хотел денег, в долю хотел, а сам только сопли жевал. Надо решительно давить.

— Что Грановицкий думал об убийстве Аграновича?

— Что его шлепнули те, кто сыр поставляет. Или за долги, или за то, что кинуть их решил.

— Кто убил Кириллова?

— А это кто такой? — На лице Овчаренко появились, наконец, хоть какие-то эмоции, кроме мрачной обреченности.

— Это начальник службы безопасности агрохолдинга, которого убили два года назад ночью у ворот предприятия.

— Нет, этого на меня не вешайте, — покачал головой Овчаренко. — Меня тут не было тогда. Я и дел тогда с агрохолдингом не имел, и Грановицкого не знал.

Когда через час Овчаренко увели, Гуров сложил в папку все бумаги и, поднявшись из кресла, подошел к окну. Внизу в огнях жил своей вечерней жизнью город. По освещенным улицам потоком лились машины, светились рекламные огни, сияла подсветка высотных зданий. И выше, над домами, в пелене облаков отражался свет огромного города.

— Знаешь, Стас, — задумчиво произнес он, — я вот думаю, что, с одной стороны, так хорошо, что у нас есть возможность в любое время суток делать наши улицы светлыми и уютными, что в городе вечером и по ночам светло и красиво. Но вот когда попадаешь за город, куда-нибудь на природу, на дачу, то смотришь и не можешь насмотреться ночью не на иллюминацию, а на самое настоящее звездное небо. И понимаешь, что из года в год ты в городской жизни забываешь, как оно выглядит, какое оно настоящее. Оно бездонное, бесконечное, а мы его не видим.

— Это ты к чему сейчас? — насторожился Крячко.

— Да все к тому же, — не поворачиваясь, отозвался Лев. — Видимая правдоподобность часто застит глаза, а мы за ней не видим настоящего. Хотя о красоте ночного звездного неба я тоже хотел сказать. Мы раскрыли с тобой убийство Аграновича, теперь надо с их аферами разобраться, с таможенными делами.

— Завтра я еду в Питер, — сообщил Стас. — Петр настаивает, чтобы я довел все до конца.

— Там теперь слишком много всего замкнулось на тебя лично, раз ты готовил эту операцию на таможне. И районные отделения полиции, и твои контакты теперь в таможенной службе. Там все уже с тобой работают. Пока нового человека подключишь, пока на него все контакты переведешь, то недолго и до утечки информации. Или, вообще, все затормозится.

— А ты нашел Марину Кириллову?

— Да, наверное, — кивнул Лев. — Завтра с утра съезжу по адресу на Севастопольскую. Мне этот адрес дала одна девушка, которая как-то была у нее. Марина там квартиру снимает. Знаешь, с одной стороны, конечно, радостно, что мы раскрыли убийство, а с другой стороны… Мы так близко были рядом с разгадкой смерти Кириллова, и опять мы от нее очень далеко. Чуть ли не дальше, чем в самом начале. Раньше у нас хоть гипотеза была, версия какая-то, а сейчас пустота, как в пустыне.

Гуров позвонил в дверь и стал ждать, озираясь по сторонам. Давно он не был в таких домах, еще семидесятых, наверное, годов постройки. Девятиэтажки с мусоропроводами между этажами. Типичные остекленные двери, отделявшие лестничную площадку от общего коридорчика двух или трех квартир. Он даже знал, что увидит сейчас, если ему откроют дверь. Старый шкаф, тумбочки, велосипед, детскую коляску, половички и обязательно большой таз из оцинковки. Хотя нет, это уже из далекой молодости, сейчас в таких тазах детей не купают. В пластиковом, в крайнем случае.

— Вам кого?

Дверь приоткрылась, и показалось лицо женщины лет пятидесяти. Сухощавой, с уставшими глазами и давно не крашенными волосами. Женщина придерживала на груди ворот старого халатика. На одной руке у нее была надета резиновая хозяйственная перчатка. Гуров улыбнулся и показал женщине раскрытое служебное удостоверение:

— Прошу прощения. Я ищу Марину Кириллову. Я знаю, что она здесь квартиру снимает.

— Снимала, — как-то зло проговорила женщина. — Только вот толку от ее снимания никакого. А вы ей кто? Или за какие-то аферы разыскиваете? Или родственник вы ее?

— Нет, не родственник. Я разыскиваю Кириллову как свидетельницу одного преступления. Это очень важно. А вы хозяйка квартиры, наверное? Помогите мне, пожалуйста.

— Да не живет она здесь! Уж полгода как не живет. Ни денег, да еще вещи ее стереги. А потом заявится и требования начнет предъявлять. А я ей сторож, что ли? Мне квартиру сдать хочется, чтобы деньги с этого получать, а не проблемы наживать. Не знаю уж, какая она там у вас свидетельница, а у меня очень непорядочная девушка. За три месяца задолжала и носа не кажет.

У Гурова все сжалось внутри. «Неужели я опоздал? — подумал он. — Господи, Марину-то за что! Неужели и ее нет в живых? Никак я в этой семье не разберусь, непонятны мотивы, странная логика. Хотя о чем говорить? Нет на свете двух одинаковых людей. Все мы разные, все мы поступаем по-разному. А Кирилловых судьба вон как стукнула». Лев включил все свое обаяние, весь свой природный шарм, и женщина, наконец, пригласила его войти и согласилась рассказать о Кирилловой.

Через три минуты он уже сидел на уютной кухне, а хозяйка, назвавшаяся Ольгой Владимировной Левашовой, наливала в миленькие чашечки свежезаваренный чай. Лев расхваливал аромат, рассказывал о способах заварки чая в странах Средиземноморья, не упустив возможности похвалить и непосредственно хозяйку за ее чашечки. Тонкий фарфор, почти прозрачный и невесомый, как нельзя лучше, по его словам, оттенял тончайший аромат чая. Смущенная Ольга Владимировна только опускала глаза и твердила, что это всего лишь «Гринфилд», купленный в универсаме со скидкой по акции, что ее выбор определялся лишь ценой. И когда, по мнению Гурова, все приличия были соблюдены, он перешел, наконец, к цели своего визита.

— Так вы говорите, что Марина у вас пропала очень неожиданно? Полгода назад?

— Ну, не то чтобы неожиданно, — замялась женщина. — Ну, не полгода, месяца три, наверное. Это уж я для красного словца так сказала. От возмущения. Когда сдаешь квартиру и хочешь какого-то…

— Марина у вас долго жила? — мягко перебил ее Лев.

— С осени. Да, с октября. Я в сентябре давала объявление в агентство, они ее для меня и нашли. Она к ним, значит, обратилась, а они ее ко мне привели. Вы не подумайте, все как надо: и договор был составлен, и акт приемки квартиры с описанием состояния и мебели. Я и налоги платила, и декларацию за прошлый год